Июль 1966 г.

Вскоре после того, как Свами переехал в свой новый магазин и квартиру, он спросил некоторых из нас, не хотим ли мы пойти с ним, чтобы навестить его друга. Это будет поездка на выходные в Ананда Ашрам в Монро, северной части штата Нью-Йорк. Ашрамом управлял доктор Мишра - друг, с которым Свами жил в течение первых нескольких месяцев в городе.

Итак, в один жаркий день в июле 1966 года семеро из нас, включая Джейн и меня, сели в задней части грузового фургона и отправились в нашу первую поездку со Свами. Он ехал в отдельной машине. Маленький, худой молодой человек по имени Чарли также был частью вечеринки. Он был флейтистом, и я жил с ним у друга несколько месяцев назад. Мы узнали друг друга и обменялись парой фраз.

«Как дела?» - спросил я.

«Да нормально, я думаю посетить Монро со Свами».

«Принес свою флейту?»

«Всегда со мной. Прямо здесь.» Он похлопал по маленькому футляру для флейты.

Остальную часть пути мы не очень много говорили; В основном мы пели Харе Кришна.

Ананда Ашрам был большим домом в колониальном стиле, расположенным в живописном месте с большими зелеными лужайками и красивым озером с утками и гусями. Нас встретили около двадцати молодых людей. Мы подружились. Там было много хиппи, с длинными волосами и одеждой в стиле тай-дай.

Помимо них также было довольно много обычных, консервативных людей, которые выглядели как социальные противоположности нас и других людей из контркультуры.

Мы сели вместе с людьми Мишры за длинными столами, накрытыми белыми скатертями, чтобы пообедать. Семеро из нас окружили Свами с обеих сторон. Это был первый раз, когда я видел, как Свами держал вилку. Он держал ее по-европейски, в правой руке средним и большим пальцем. Пока он ел, я видел, как он начал аккуратно вылавливать кусочки салата и откладывать их в сторону. Когда я посмотрел поближе, то увидел, что это были маленькие кусочки лука. Я взглянул на людей по обе стороны от меня и увидел, что они тоже заметили это; мы все послушно последовали его примеру и начали вытаскивать лук из салата.

В тот вечер Свами провел пение в главной комнате собрания ашрама, которая, вероятно, когда-то была гостиной. В комнате, украшенной консервативными земляными тонами, были французские окна с видом на обширные газоны ашрама. Один из членов нашей партии играл на электронном органе, а опытный черный музыкант играл на большой бас-гитаре. Звуки баса подняли все на более высокий уровень. Внезапно, прямо во время пения, Свами встал. Подняв руки над головой, он попеременно скрещивал ноги, грациозно покачиваясь.

«Так вот что он подразумевал под словом 'танцы’», - подумал я, вспоминая его предположение, что на Любовном Пире могут быть танцы. Покачиваясь, Свами начал вокруг комнаты по часовой стрелке, жестом приглашая нас присоединиться. Мы шли за ним, образуя единую линию, похожую на конгу. Свами пел больше часа, а мы отвечали, танцуя под ускоряющийся темп музыки.

Несколько учеников Мишры стояли вдоль двух стен и пели вместе с нами. Некоторые качались в такт, но не танцевали - ни мужчины среднего возраста, ни толпа молодых хиппи. К нам присоединились только двое последователей Мишры - индийский мужчина и его американская подруга. Они плотно обхватили друг друга и стали оживленно кружиться в бальном танце. Я уловил запах ликера. Я посмотрел на них, а затем на Свами, пытаясь уловить его реакцию на их поведение и понять, что он думает. Он смотрел на них с выражением, которое можно было бы воспринимать как улыбку или как ухмылку.

После того, как пение и танцы закончились, большинство последователей Мишры, включая танцующую пару, ушли из комнаты. Один или двое младших из них пришли назад и присоединились к нам, сев на пол со скрещенными ногами, чтобы послушать, о чем говорит Свами.

«Имя Кришны неотлично от Самого Кришны», - сказал Свами. «Поэтому, как только мой язык касается святого имени Кришны, я сразу же общаюсь с Кришной. Поэтому, представьте себе, как легко вы очиститесь от материального существования, если вы постоянно будете поддерживать связь с Кришной, повторяя эту мантру. Господь Чайтанья распространял это пение бесплатно. Даром. Но не пренебрегайте им. Возьмите его. Не преуменьшайте его ценность просто потому, что мы распространяем его бесплатно. Это самая ценная вещь в вашей жизни, воспевание Харе Кришна. И если вы будете регулярно петь, вы получите практический результат».

Посреди своей речи Свами открыл глаза. Он посмотрел на соседнюю комнату и едва слышно сказал: «Просто посмотрите.

Мы поем имя Бога, а он воспринимает это как бальные танцы». Мы посмотрели друг на друга, наши подозрения в неуместности поведения пары подтвердились.

Вечерняя программа завершилась, и для нас день подходил к концу. Так как Джейн и я были единственной парой в нашей группе, Свами организовал для нас проживание в большой комнате наверху рядом с его комнатой. Она была похожа на хижину из бревен: деревянные стены, пол и потолок, и несколько небольших окон с видом на озеро и лесистый холм.

Через несколько часов после того, как мы уснули, я проснулся от громкого голоса.

«Что такое?», спросил я, еще не придя в себя после сна.

«Это воспевание Свами», - сказала Джейн. «Я уже довольно долго лежу и слушаю»

Я нащупал в темноте свой будильник - 2:30 утра. Мы слушали его голос, повторяющий мантру Харе Кришна в медитативном монотоне. Нас поразило то, что кто-то мог медитировать в такое время. Постепенно мы погрузились в сон, словно убаюканными выразительным голосом Свами.

На следующее утро мы встали рано, чтобы принять участие в занятии по хатха-йоге, проводимом тридцатилетней женщиной, последовательницей Мишры. Остальными учениками были в основном женщины среднего возраста с избыточным весом. Похоже, они использовали йогу как часть комплекса упражнений в надежде сбросить лишний вес.

В девять утра мы собрались в главной комнате комплекса Мишры, чтобы послушать, что скажет Свами. Свами сидел, скрестив ноги, на темно-бордовом диване в задней части комнаты. Было яркое летнее утро, и солнечный свет струился через большие окна позади него. Мы все сидели на большом ковре на солнце лицом к Свами, в то время как двое мужчин в возрасте двадцати или ранних тридцати сидели в середине комнаты, там, куда не падали лучи солнца. Как и те, кто наблюдал за пением прошлым вечером, эти парни были одеты в деловые костюмы корпоративного вида.

Речь Свами была короткой и конкретной.

«Кришна - это Ади Пуруша, изначальная личность», - сказал он. «Каждый из нас - люди, животные, полубоги, даже растения и деревья - все мы личности. Итак, если каждое живое существо является личностью, как источник всего этого может сам не быть личностью? Поэтому Господь Брахма молится: 'Говиндам ади-пурушам там ахам бхаджами’ - я поклоняюсь Говинде, изначальной личности, из которой исходит все»

«Но мне не следует думать, что поскольку он личность, и я личность, то Он такой же, как я. Нет. Веды говорят нам, что, хотя Кришна - личность, Он поддерживает всех остальных личностей. Одна личность поддерживает миллионы и триллионы других живых существ. Он личность, как и мы, но другая. Он сат-чит-ананда-виграха. Он вечная личность, исполненная блаженства и обладающая всеми знаниями. Мы умрем; Он не умирает. Наши тела полны страданий, но Его тело полно блаженства.»

«Таким образом, хотя Он является единственной личностью, Он обеспечивает всем необходимым множество различных личностей. В этом разница между Богом и нами».

Я взглянул на последователей Мишры и увидел, как они шептались друг с другом. Я почувствовал напряжение в воздухе между ними и Свами.

Один из них поднял руку. Свами кивнул ему, показывая, что он может говорить. Он начал читать отрывок из одной из книг Мишры. Этот отрывок предполагает, освобождение достигается тогда, когда индивидуум сливается с Богом, словно капля воды с океаном.

Свами вмешался, недолго слушая.

«Просто попытайтесь понять», сказал он громким, сильным голосом. «Золотое кольцо и золотая жила состоят из одной субстанции, но золотое кольцо никогда не может быть золотым жилой. У нас есть те же качества, что и у Бога, но Он имеет их в неограниченном количестве, тогда как у нас есть только незначительная доля. Вы понимаете?"

«Но доктор Мишра говорит…»

«Просто ответьте. Может ли золотое кольцо когда-нибудь стать золотой жилой?»

«Ну, доктор Мишра говорит здесь, что ...»

«Не берите в голову. Просто ответьте на этот вопрос: ‘‘Может ли золотое кольцо когда-нибудь стать золотой жилой? ’’»

"Нет, но …"

«Итак, раз золотое кольцо никогда не станет золотой жилой, как можете вы когда-нибудь потерять свою индивидуальность?»

«Цель в том, чтобы потерять эго».

«Ложное эго, да, но не ваше настоящее эго, ваша настоящая личность, которая никогда не может быть потеряна. Наша настоящая сущность состоит в том, что мы слуги Бога. Это эго, эту идентичность мы не хотим потерять. Это наше вечное положение».

«Я думал, что цель заключается в том, чтобы избавиться от эго».

«Нет, вы неправильно поняли», - сказал Свами. «Только мое ложное чувство отождествления должно быть потеряно. Мы думаем ‘’Я американец. Я индиец. Я человек. Я женщина. Я черный. Я белый’’. Это кожная болезнь. На самом деле я слуга Бога, и этого никогда не отнять».

«Но разве мы не можем служить Ему как освобожденные существа, слитые в бесконечное существование?»

«В чем тут служение? Можете ли вы служить своей матери, вернувшись в ее утробу?»

«Конечно нет, но…»

«Ну так как вы можете служить, если вы сольетесь?»

«Я имею в виду, что в единстве есть форма служения».

«Это чепуха. Как вы можете служить кому-то, если вы с ним едины?

Возникла тишина. Я чувствовал себя неловко от того, что шли такие жаркие дебаты и что Свами бросал вызов учениям Мишры. Двое мужчин извинились. Они сказали, что у них назначена встреча, и оставили нас одних в большой комнате со Свами.

«Так что же вы думаете о точке зрения доктора Мишры?» - спросил Чарли.

Свами ответил: «Однажды доктор Мишра спросил меня: ‘’Свамиджи, может ли Бог стать змеей?’’ Я ответил: ''Почему нет? Бог может стать кем угодно. Если Он хочет стать змеей, кто может Ему помешать? Конечно, он может стать змеей’’. Тогда доктор Мишра сказал: ''Тогда вы мой гуру''».

Мы все встали и вышли из комнаты.

«Я думаю, что пришло время возвращаться в город», - сказал я Джейн.

«Да», - согласилась она. «Я чувствую близость к Свами здесь, в этом месте, но атмосфера почему-то не совсем правильная. Не как в храме. Здесь красиво, но как-то изолировано. Чем тут предполагается заниматься?

На обратном пути в город я разговаривал с Чарли об этих выходных.

«Свами всерьез продавил свою точку зрения этим людям» - сказал я ему. «Он не просто учитель; он боец. Ему и правда не нравилась философия Мишры?»

«Может и так, но я слышал, что Свами и Мишра на самом деле хорошие друзья», - сказал Чарли. «У них разногласия в философских вопросах, и они много спорят, но они все равно хорошие друзья».

«Да, но эта сцена была попросту странной», - сказал я. «Они представляют две разные школы мысли. Мишра - имперсоналист, который думает, что мы должны слиться с Богом, но Свами - персоналист. Для него Бог - это личность, и мы тоже, и наша цель - служить Ему». Чарли производил впечатление знающего человека. С пониманием, он сказал: «Свами говорил мне, что это очень давние споры».

С тех пор я отверг имперсонализм как философию своей жизни. И я понял, что мне нужно больше читать, чтобы расширить свои знания об учении Свами, чтобы я мог по-настоящему знать, о чем идет речь, и со знанием дела говорить об этом другим.