Бхакти Вигьяна Госвами «Молитва блудного сына». Cборник стихов

Издательство: Госвамибукс. Суперобложка, тканевый переплет. Иллюстрации. Ляссе (закладка), 160 стр, 2016 г.

Данный сборник представляет собой подарочное издание, в котором собраны как ранние и малоизвестные стихи Махараджа, так и те, которые уже знакомы читателям.
В июле этого года Махарадж написал ещё несколько новых стихов, которые тоже включены в сборник.

Сказать о том, что многие ждали эту книгу, — не сказать ровным счётом ничего!

Книга состоит из двух частей — «Тоска по бесконечному» и «Полночный разговор».
Лучше автора о её содержании никто не расскажет, поэтому рады поделиться размышлениями и мыслями Махараджа о представленных в книге стихах.

ЧАСТЬ I. ТОСКА ПО БЕСКОНЕЧНОМУ

Любовь — это всегда тоска конечного по бесконечности, отчаянная попытка конечного выйти за пределы своей ограниченности. Противоположность любви — порождённая страхом злоба, — наоборот, всегда трусливая попытка конечного отстоять свое право на ограниченность. К этим попыткам сводится вся психология человека, отвернувшегося от Бога.

Здесь, в этом абсурдном и призрачном мире, единственной постоянной реальностью является страх. Весь мир состоит из призраков, порождённых нашим страхом. Как ночью человек шарахается от тени — как же от неё не шарахаться? Она вобрала в себя весь страх, живущий в моём сердце. Мой страх вдохнул в эту призрачную и бесплотную тень жизнь, мой страх сделал её сильной, наглой и огромной, и он же — мой страх — заставил её напасть на меня из-за угла. Я дико кричу от ужаса перед ней, но на самом деле это кричит мой собственный страх в ужасе перед самим собой.

Если кто-то хочет почувствовать в этом конечном и ограниченном мире бесконечность, то здесь есть два способа сделать это. Первый — прислушаться и присмотреться к собственному страху и увидеть непроглядные бездны страха в глазах людей. Потому что страх — это отсутствие Бога, а отсутствие Бога так же бесконечно, как Сам Бог. Второй — попытаться обратить свой взор к Богу и тем самым избавиться от страха и порождённых им вожделения, гнева, жадности, гордыни, зависти и боли.

Психология пытается решить наши проблемы, по чайной ложке вычерпывая неисчерпаемый океан боли и страха, плещущийся на дне нашего сознания. Попытка, заранее обречённая на неудачу, — рано или поздно нам всё равно придётся утонуть в этом океане. Религия же с её обрядами, праздниками и традициями помогает человеку постепенно развернуть свое сознание к Богу и тем самым осушить океан боли и страха в нашем сердце. Ведические писания гласят, что для человека, обратившегося к Богу, безбрежный океан материального существования сжимается до размеров лужицы, плещущейся в следе от
копыта телёнка.

Всё было бы легко и просто, если бы старые программы, заложенные в нашем сознании, не мешали этому повороту, если бы неистребимая надежда на счастье без Бога не жила в нашем сердце. Поэтому все религии, основанные на реальном духовном опыте, объясняют, что первый праздничный порыв новообретённой веры неизбежно сменяется тяжкой борьбой с неясным исходом. Сам Бог помогает нам в этой борьбе, символически описанной в «Бхагавад-гите» как сражение на поле битвы. Но помощь Его проявляется не в том, чтобы устранить препятствия с нашего духовного пути, а в том, чтобы дать нам разум, необходимый для их преодоления.

Стихи эти — порой неуклюжие, всегда не очень умелые, но по возможности искренние — главным образом об этом. Они писались для себя. Сама идея издать их под одной обложкой долго казалось мне неприемлемой. Наверняка найдется немало людей, которые заслуженно осудят меня, и я заранее согласен с ними — все недостатки этих стихов для меня очевидны. Единственное мое оправдание — это робкая надежда на то, что они все же помогут хоть кому-то продолжать вести сражение за своё право полюбить Бога.

ЧАСТЬ II. ПОЛНОЧНЫЙ РАЗГОВОР

В этой части собраны ранние, юношеские стихи, каким-то чудом сохранившиеся. Это стихи из другой жизни, написанные совсем другим человеком, с которым у меня осталось мало общего. Единственная их ценность в том, что они отражают настроение, подтолкнувшее меня на духовные поиски. Это настроение бесконечной усталости от моих суетных попыток найти смысл в заведомо бессмысленной жизни. Гораздо лучше меня его некогда выразил в «Сне Адама» Николай Гумилёв, чьи слова я и ставлю эпиграфом ко всему этому разделу.

Он, наконец, беспредельно устал,
Устал и смеяться и плакать без цели;
Как лебеди, стаи веков пролетели,
Играли и пели, он их не слыхал;
Спокойный и строгий, на мраморных скалах,
Он молится Смерти, богине усталых:
«Узнай, Благодатная, волю мою:
На степи земные, на море земное,
На скорбное сердце моё заревое
Пролей смертоносную влагу свою.
Довольно бороться с безумьем и страхом.
Рождённый из праха, да буду я прахом!»