Шрила Прабхупада хотел записать песни вайшнавских ачарьев, поэтому отправился в студию «Голден Аватар», расположенную в нескольких кварталах от храма в Лос-Анджелесе.

В то время я жила прямо напротив студии в «Агни Дхаме» — небольшом жилом комплексе рядом с пожарной частью. С радостью приготовив фруктовую тарелку для удовольствия Шрилы Прабхупады, я присоединилась к пяти-шести преданным, ожидавшим у входа в студию прибытия нашего духовного учителя.

Наконец, к тротуару подъехала машина. Мы все принесли свои почтительные поклоны. Затем из машины вышел брахмачари и открыл заднюю дверь для Шрилы Прабхупады. Бордюр был почти на фут выше уровня дороги, из-за чего Шрила Прабхупада, пытаясь выбраться из машины, был вынужден подтягиваться, держась за ручки двери.

Это был неловкий момент, и мне стало больно видеть, что моему духовному учителю, который казался пожилым джентльменом, приходится прикладывать такие усилия. Мысленно я умоляла брахмачари помочь ему, но, к моему ужасу, тот даже не протянул руку.

Я чувствовала себя ужасно. Мне следовало поспешить на помощь своему гуру и не упускать столь редкую удачу послужить ему, которая выпала нескольким преданным, находившимся там. Но никто из нас не сдвинулся с места.

Шрила Прабхупада провёл в студии три часа, а я осталась ждать его у входа, чтобы извиниться за свою невнимательность — за то, что не помогла ему выйти из машины. Шрила Прабхупада был для меня дороже жизни, но, так или иначе, он был немного ниже ростом, чем я. Когда он вышел, я подошла к нему с искренними сожалениями. Он посмотрел на меня с удивлением и спросил сопровождавшего брахмачари:

— Что она говорит?
— О, это пустяки, Шрила Прабхупада, — ответил тот.

Это возмутило меня. Как он мог назвать это «пустяками»? Он сам не помог Шриле Прабхупаде, а теперь преуменьшал мои искренние извинения! Как я в тот момент считала, мы оба были просто оскорбителями. Поэтому, проявив немного больше настойчивости, но стараясь оставаться смиренной, я сказала:

— Нет, Шрила Прабхупада, это важно. Я сожалею, что когда Вы приехали, не помогла Вам выйти из машины. Похоже, Вам нужна была помощь, а я ничего не сделала. Я прошу у Вас прощения.

Шрила Прабхупада опять вопросительно взглянул на брахмачари:

— Что она говорит?
— Ничего особенного, — снова отмахнулся тот.

Почему он встал между мной и духовным учителем, мешая нашему общению? Его поведение казалось мне грубым и недостойным — полной противоположностью всеобъемлющей доброте и состраданию Шрилы Прабхупады.

Я больше не могла сдерживать себя. Мои глаза наполнились слезами, и, едва справляясь с голосом, я сказала:

— Да, Шрила Прабхупада, это важно. Мне так жаль, что я не помогла Вам выйти из машины.

Тогда Шрила Прабхупада повернулся ко мне со взглядом, полным нежности, доброты и милосердия. Он словно заглянул в моё обеспокоенное сердце и ободряюще ответил:

— Всё хорошо.

Я будто застыла в безвременье, затаив дыхание. Эти два слова, сказанные Шрилой Прабхупадой, вернули мне жизнь.

Оглядываясь назад, я понимаю: возможно, в моём неофитском уме всё казалось драматичнее, чем было на самом деле, и я перегнула палку. Но я искренне считала, что нанесла оскорбление своему возвышенному духовному учителю, и это нужно было исправить.

Хотя мои переживания казались мне крайне важными, Шрила Прабхупада, как чистый и сострадательный трансценденталист, оставался выше любых материальных беспокойств.

Лос-Анжелес | США | 1973
Самаприя деви даси | «The Divine Love trip» | с.30