Впервые я встретил Его Божественную Милость А.Ч. Бхактиведанту Свами Прабхупаду весенним вечером 1975 года. Я приехал, чтобы пожить несколько недель в загородном доме, подаренном ему Джорджем Харрисоном из группы «Битлз», а до того несколько месяцев с интересом читал его книги. Общение с последователями Шрилы Прабхупады восполнило пробелы в моих познаниях, но мне хотелось лично познакомиться с их духовным учителем. Поэтому, узнав, что он прилетает в Англию, я решил продлить свой визит.
Он был меньше ростом, чем я представлял себе, но его присутствие в комнате создавало ощущение какого-то необычайного могущества. Облаченный в легкие шафрановые одежды, с нанесенным желтой глиной знаком на лбу, с обернутым тканью монашеским бамбуковым посохом в руках, он, казалось, перенесся в наши дни из древности. Ему было 79 лет, но походка его была пружинистой и энергичной, как у юноши. Чуткий ко всем деталям окружающей обстановки, Шрила Прабхупада тем не менее казался погруженным в свой внутренний мир, в то духовное измерение, которое он называл «сознанием Кришны».
Усевшись, он надел очки и вслух прочел санскритский стих из пятитысячелетней «Бхагавад-гиты». Глубоко задумавшись на несколько секунд, он вдруг поднял глаза и окинул взором юные лица тех, кто сидел перед ним, — в том числе и мое — и заговорил. Годы учения и жизнь, отданная духовной практике, позволяли ему говорить о ведической философии с подлинным авторитетом ученого и в то же время с глубокой личной мудростью. Он знал предмет, о котором говорил, ибо сам жил этим и постиг все на собственном опыте, — и горячо желал, чтобы другие тоже приобщились к этому знанию, чтобы усвоили сказанное.
Его сдержанные манеры и настойчивая речь несколько смягчались природным смирением и поистине детской непосредственностью. От него исходило подлинное сердечное тепло и любовь к своим ученикам. Еще он был удивительно остроумен. В комнате могло царить мертвое молчание, а мгновение спустя воздух вдруг оглашался смехом. Он объяснял глубочайшие и сложнейшие философские понятия при помощи выразительных аналогий и историй или прибегая к ярким примерам из мира природы. На ранних утренних прогулках, в беседах с посетителями и друзьями, в ежедневных лекциях — он все время наставлял и просвещал нас, спокойно помогая проникнуть в ход его рассуждений, довольно непривычный для нас, европейцев, и в то же время почему-то неожиданно близкий.
Когда Шрила Прабхупада говорил, казалось, что где-то в глубине души мы все это уже знаем, а он лишь напоминает нам. Он не пытался навязать нам некий набор догматов, а словно мягко будил. К концу его краткого визита я избавился от всяких сомнений в достоверности его слов и знал, что по крайней мере какое-то время буду продолжать ежедневную практику сознания Кришны.
Но слова Шрилы Прабхупады далеко не всегда были приятны. Он был сострадательным и праведным учителем с горячим, благородным, любящим сердцем и поэтому редко критиковал конкретных людей. Но когда речь заходила о некоторых воззрениях выдающихся политиков или ученых, представлявших угрозу людскому благополучию, — тут он мог высказываться очень резко, отстаивая такую манеру проповеди открыто и решительно. Он объяснял, что каждый поступок, совершенный человеком, есть конечный результат долгого выбора, продиктованный его личным мировоззрением. Мировоззрение может быть весьма примитивным, ограниченным лишь стремлением удовлетворить насущные биологические потребности и защититься от соперников. А может быть и каким-нибудь сложным общественно-политическим построением, продиктованным намерением принести наибольшее счастье наибольшему числу людей. Но если эти идеи уже доказали свою несостоятельность, если причинили вред людям, став причиной их угнетения или способствуя их деградации, или же если проблемы от них были в любом случае неизбежны, — Шрила Прабхупада открыто выступал против. Он считал себя вправе указывать на несоответствия в распространенных мировоззренческих доктринах, если от них страдают люди.
Он терпеть не мог постоянной смены политических учений. Он пережил на своем веку несколько катастроф — две мировые войны, ужасы раздела Индии — и не раз был свидетелем массовых беспорядков и погромов, причиной которых было искусственное деление людей на расы и религии. Поэтому он сурово осуждал фантастические социальные эксперименты политиков и их пустую, бессмысленную риторику, называя все это «обманом невинных людей». Он не скрывал своего критического отношения к модным научным теориям, призванным объяснить загадки сознания и самой жизни, но так и не сумевшим найти практических подтверждений своим постулатам. Он утверждал, что научные рассуждения, не имеющие под собой четкой философской основы, могут вылиться лишь в эксплуатацию окружающего мира и, как следствие, привести к истощению ресурсов. Он называл такие однобокие исследования «блефом» и «воровством». А узнав, что кто-то из выдающихся мыслителей отрицал существование Бога, он говорил о нем как о «глупце и мошеннике».
При этом многое из того, что в наше время носит название религии, он рассматривал как некую социальную условность, несущую в себе «разбавленные» интерпретации первоначальных религиозных учений. Он критиковал жизнь в современных городах — чересчур механизированную, оторванную от естественного производства пищи — и говорил о ней: «слепые ведут слепых». Образовательные учреждения, где не учат нравственности и не дают знания о душе, он называл «бойнями», а человеческую жизнь, лишенную высшей цели, — «потраченной впустую».
При этом как в целом, так и в частностях он положительно отзывался обо всем, что написано в Ведах — древней мудрости, изложенной на прекрасном санскрите. Эти наставления появились задолго до того, как возникли все известные нам религии, но уже содержали в себе те важнейшие истины, о которых впоследствии говорили многие учители и пророки. Шрила Прабхупада призывал решительно отказаться от бездумной жизни, посвященной решению сиюминутных проблем, и воодушевил многие тысячи людей на ежедневные занятия духовными практиками и медитацией. Он основал несколько сельскохозяйственных общин, открывал храмы, школы, вегетарианские рестораны и положил начало многим другим художественным и культурным проектам. На Западе его считали подлинным глашатаем Востока, а в Индии — реформатором, наполнившим старую традицию свежими силами.
Своего духовного учителя Шрила Прабхупада встретил в Калькутте в 1922 году, в возрасте двадцати шести лет. Именно от него он получил священный наказ — проповедовать на английском языке. Представитель и наследник ведической традиции, Шрила Прабхупада был последним звеном в длинной цепи учителей, восходящей к Самому Кришне. Кроме того, он сделал то, чего не сделал ни один из его предшественников, — донес до людей учение Вед на самом распространенном в мире языке. Для этого он постоянно путешествовал, лично рассказывая людям об этом знании и наставляя тех, кто решил следовать по его стопам.
Результаты проповеди Шрилы Прабхупады и стремительное распространение его Движения по всему миру побудили британского историка доктора А.Л. Бэшема заметить: «Со времен Римской империи не было такого, чтобы кому-то удалось принести на Запад с Востока целую религию».
О том же говорит и доктор Харви Кокс, профессор богословия Гарвардского университета: «Не так много мы сумеем вспомнить людей, которым удалось успешно перенести целую религию в совершенно чуждую ей культурную среду. Это — редчайшее достижение во всей религиозной истории человечества. Одно то, что в наши дни на Западе существует динамичное, упорядоченное и, по-видимому, хорошо организованное движение — не просто философский кружок или группа поклонников йоги и медитации, а целое движение, проповедующее преданность Богу, которой учил он (Шрила Прабхупада. — Примеч. ред.), — само по себе явление потрясающее. Возможно, он был единственным из сотен миллионов».
Мы живем в переломный момент истории, во время, когда многие народы мира отказываются от своих культурных традиций, предпочитая встать на путь глобализации. На практике это означает переход к постмодернистскому, потребительскому капитализму западного типа. Безудержное потребление вошло в норму, и повсюду видны тяжелые последствия этого. Материальный прогресс достается нам дорогой ценой — ценой, которая уже чрезмерно велика для нашей маленькой, хрупкой планеты. Мимолетное счастье, добываемое за счет окружающих, — вовсе никакое не счастье.
Чтобы восстановить утраченное равновесие между нами и природой, вселенной, нам следует жить так, как если бы главными в нашей жизни вновь стали духовные потребности, — ведь они и есть главные. Нет ничего важнее их. Есть некая неуловимая, но очень прочная связь между нераспознанным духовным голодом, безудержным потреблением и социальной и экономической нестабильностью. Уделяя внимание духовным потребностям общества и каждого отдельно взятого человека, мы сможем достичь здорового равновесия.
На страницах этой книги вы столкнетесь с новым, непривычным взглядом на жизнь и узнаете о возможностях, доступных каждому из нас. Вы откроете для себя духовные истины, успешно прошедшие проверку временем, но оставшиеся относительно неизвестными. Некоторые фрагменты могут показаться вам спорными. Далеко не все здесь совпадает с общепринятой точкой зрения. Но если вы прочтете всю книгу без предубеждения, результат приятно поразит вас самих.
Подростком я испытывал некоторый интерес к восточной философии и, побуждаемый этим, провел несколько дней рядом с выдающимся духовным учителем. Теперь, почти сорок лет спустя, я могу с радостью подтвердить: применяя на практике идеи, изложенные в этой замечательной книге, вы обретете то, что Прабхупада называл «исполненной блаженства счастливой жизнью — жизнью в сознании Кришны».
Харе Кришна.
Крипамойя дас
