Находясь по делам в Мадурае, в Южной Индии, Абхай показал некоторые из своих сочинений Мутхусвами Четти, торговцу медикаментами. Господину Четти они очень понравились, и он решил, что мог бы убедить своего друга, доктора Аллагаппу из известной фирмы «Южная Бирла», профинансировать их издание. В апреле 1948 года господин Четти написал Абхаю, что испытывает потребность помочь ему «в каком-нибудь богоугодном деле». Он просил Абхай-Чарана выслать ему законченную рукопись «Гитопанишад», которую можно было бы показать доктору Аллагаппе в Мадрасе. Господин Четти уже рассказал доктору Аллагаппе о «первоклассной работе — «Гитопанишад», объемом в 1200 страниц большого формата» и настоятельно просил его опубликовать этот труд ради блага всех верующих, упомянув, что Абхай пытается напечатать эту книгу с 1946 года.

Вскоре г-н Четти получил от доктора Аллагаппы ответ, в котором тот выражал свою заинтересованность, и написал Абхаю: «Итак, я готов помочь вам, лишь бы Бог помог мне». Что же касается переговоров с г-ном Аллагаппой, то необходимости в них не было, так как «он согласен сделать это из соображений благотворительности». Предвкушая успешное окончание дела, г-н Четти пригласил Абхая в Мадрас, чтобы он мог лично встретиться с доктором Аллагаппой. «Он сделает все, чтобы вы могли выполнить долг, возложенный на вас Богом». Находясь в Мадрасе, Абхай мог проверить и откорректировать пробный оттиск книги и от начала и до конца следить за процессом печати. Это была большая удача, а Абхай был не из тех, кто упускает столь редкие возможности. Если книга увидит свет, это будет большая победа в миссии выполнения наставлений Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати.

Но случилось непоправимое. Рукопись украли. Это был единственный экземпляр, и для надежности Абхай хранил его дома. Он спрашивал у домочадцев и слуг — все разводили руками. Надежды Абхая были обмануты, колоссальные усилия пошли прахом. Он понял, что много месяцев работал впустую. Хотя доказать ничего было невозможно, Абхай подозревал, что сделать это мог кто-то из слуг или даже сын - ради денег. Но все это так и осталось тайной.

***

Весь 1949 год Абхай писал статьи на бенгали, представляя их на суд своего духовного брата, Б.П. Кешавы Махараджа, который публиковал их в своем издании «Гаудия-Патрика». Взгляды Абхая на мировые проблемы не отличались от взглядов его духовного учителя. Уже во время первой встречи с Абхаем, в 1922 году, Шрила Бхактисиддханта Сарасвати сокрушил его националистическую аргументацию, подчеркнув, что в мире нет никакого кризиса - ни политического, ни социального, ни любого другого — недостает только духовного знания. И теперь Абхай просто развивал эту тему. Он никогда не пропагандировал равнодушие к «мирским» проблемам, но всегда подчеркивал, что мировой кризис может разрешить только правительство, сознающее Бога. Если на первое место поставить сознание Кришны, остальные проблемы постепенно решатся сами собой. А без этого любые так называемые решения останутся недальновидными и бесполезными.

В начале своей первой статьи на бенгали Абхай процитировал передовицу из аллахабадского издания калькуттской газеты «Амрита-Базар». Редактор весьма сожалел о том, что, несмотря на обретение национальной независимости, со злейшими бедами Индии еще не покончено:

«Началась неделя нации. Память о Джалианвалле Багхе и политическом рабстве больше нас не беспокоят. Но на этом наши беды не закончились. По воле Провидения, человечество никак не может обрести покой. Едва уходит одна причина для тревог, за ней тут же приходит следующая. Индия, теперь политически свободная, сталкивается с трудностями не менее серьезными, чем те, что несло с собой иностранное господство».

Абхай воспользовался этим замечанием редактора, чтобы показать, в чем состоит основной недостаток всех планов по улучшению обстановки в мире. Он подчеркнул, что хотя Индия находилась под иностранным гнетом еще со времен Мухаммеда Гхори (1050 год н.э.) , она никогда не была порабощена до такой степени, как сейчас. В те дни Индия оставалась нацией, сознающей Бога. Падение Индии произошло только тогда, когда лидеры ее отказались от своего духовного наследия.

Таким образом, индийцы должны понять, что сейчас строгие законы материальной природы их наказывают. «Почтенный редактор «Амрита-Базар-Патрики», — отметил Абхай — с грустью пишет: «На смену одной проблеме тут же приходит другая», но об этом уже давным-давно сказано в «Бхагавад-гите»». Эта мысль часто становилась темой его статей в журнале «Назад к Богу» 1944 года и многих его писем. Того, кто пренебрегает Верховным Господом, наказывает материальная природа, находящаяся под надзором Всевышнего. Люди могут писать статьи в газеты, принимать умные решения на встречах и конференциях, пытаться своими научными изысканиями победить природу, но им никогда не удастся обойти ее законы. Когда люди стремятся избежать наказания, Господь еще глубже погружает их в иллюзию, и они «самым прискорбным образом, терпят поражение». Абхай процитировал бенгальскую поговорку: «Я хотел сделать статую Шивы, а получилась обезьяна».

«Теперь, чтобы избавить мир от страданий и принести людям счастье, мы создали атомную бомбу. Предвидя всеобщее уничтожение, к которому может привести ядерная реакция, западные мыслители очень обеспокоены. Некоторые пытаются утешить людей, говоря, что атомная энергия будет использоваться только на благо. Но все это — лишь очередное проявление непостижимой энергии иллюзии».

Истинная проблема, объяснял Абхай, состоит в том, что в мире мало людей, сознающих Кришну. Вожди народов, запутавшиеся в законах материальной природы, никогда не смогут решить мировых проблем. Иллюзия особенно сильна в западных странах, подражать которым Индия ни в коем случае не должна. Однако, предсказывал Абхай, настанет день, когда сознание Кришны достигнет западных стран.

«Никогда еще в странах Запада не обсуждался вопрос о том, каковы взаимоотношения между индивидуальной душой и Верховной Личностью, обладающей высшим сознанием, то есть Богом. Не исследовались ни их деятельность, ни их совершенное положение. Вот почему, даже достигнув столь большого материального успеха, они корчатся от жгучего яда сенсуализма . У нас нет никаких сомнений в том, что когда-нибудь индийская формула мира достигнет их ушей».

Статьи Абхая начали регулярно печататься в «Гаудия-Патрике». Его духовные братья высоко ценили эти работы: его критика материалистического склада человеческого ума напоминала проповедь Шрилы Бхактисиддханты. В понимании Абхая понятие асура* (демона) из «Бхагавад-гиты» было не просто обозначением какого-то мифического, легендарного врага; асуры пришли в виде Гитлера, Черчилля или даже премьер-министра Индии. Однако, обличая тех, кто идет по неправильному пути, Абхай снова и снова подчеркивал, что он не излагает собственное мнение, а лишь повторяет слова Кришны.

***

В 1950-51 годах Абхай продолжал писать письма, адресованные лидерам различных организаций, пытаясь до них «докричаться». Он писал во Всемирный Комитет Пацифистов, президенту Индии, министру образования… Написав в «Индийский Конгресс за свободу культуры», в ответ Абхай получил предположение, что он ошибся адресом. Председателю «Конференции всех религий» в Бомбее он написал, что из-за неверного подхода к этой теме конференция не принесет никакой пользы: «практическое решение заключено в трансцендентном послании Шри Кришны, Личности Бога, данном в «Бхагавад-гите»».

14 сентября Абхай начал переписку с Даниелем Бейли из журнала «Америкэн репортер», издаваемого американским посольством в Нью-Дели. Абхай указывал, что философия понимания Абсолютной Истины, в том виде, как она представлена мудрецами и святыми Индии, стоит выше попыток объединить Восток и Запад. М-р Бейли ответил, что ему известно о философском и религиозном влиянии Востока на Запад, и привел в пример успех миссии йоги в Нью-Йорк-Сити, которая оказала некоторое влияние на развитие протестантизма в Америке. Но когда Абхай попросил его опубликовать одну из его статей в «Америкэн репортер», м-р Бейли ответил: «Если мы отведем место в «Америкэн репортер», скажем, «Гите», то по справедливости должны будем выделить столько же места другим философиям; мы же хотим не одобрить или осудить какую-либо из них, а просто помочь людям лучше во всем этом разобраться». В свою очередь, Абхай возразил, что не нужно поощрять людей толковать религию как вздумается: «Во всех сферах жизни менее разумные следуют за теми, кто обладает большим знанием».

Абхай написал даже в Детройт, в «Фонд Форда», но штатный помощник ответил ему: «С сожалением уведомляем Вас, что мы не в силах принять Ваше предложение относительно создания «общества интеллигентных людей». У «Фонда Форда» отсутствуют программы, в которые можно было бы включить специфические идеи, подобные Вашей».

Хотя подавляющее большинство его предложений отклонялось, порой он слышал и слова признательности. Некий доктор Мухаммад Саид, профессор аллахабадского университета, ответил: «Я вижу, что Вы полностью овладели универсальным учением древней Индии, и это достойно всяческих похвал». А губернатор штата Уттар-Прадеш написал: «Вы делаете благородное дело. Нет ничего прекраснее, чем сознавать Бога».

В письмах Абхай не просто давал советы — он предлагал практическую помощь. Если бы ему обеспечили организационную поддержку, он столько смог бы сделать! Проводить занятия, управлять храмами, обучать храмовому поклонению, давать преданным посвящение, организовывать проповедь принципов «Бхагавад-гиты»… Обычно он не пускался в подробные объяснения, какие конкретно практические шаги следует предпринять, а, указывая на недостатки современных философских течений, объяснял, почему лучше следовать Ведическому канону. По милости духовного учителя он обладал удивительной способностью применять науку «Бхагавад-гиты» в любой ситуации, и если бы кто-нибудь вдруг проявил интерес, он мог бы открыть этому человеку все преимущества жизни, основанной на принципах «Гиты».

Посетив собрание, на котором известный промышленник рассказывал о том, насколько гармоничны на его предприятии отношения между рабочими и руководством, он написал этому человеку длинное письмо с предложением испытать благотворное влияние совместного повторения «Харе Кришна». На фабрике был специальный рабочий клуб и комната отдыха, и Абхай предложил, чтобы рабочие собирались там и вместе повторяли «Харе Кришна».

Абхай к каждому настойчиво обращался с просьбой предаться Кришне, но большинство людей имели собственные философские убеждения и воспринимали его как пылкого сектанта, пытающегося обратить их в свою веру. «Бхагавад-гита» универсальна, писал Абхай, и Бога нельзя исключать ни из какого дела, даже если государство называет себя светским. Кришна — отец всех живых существ без исключения, и под его контролем находятся все программы, все организации и правительства. Индусы же, как никто другой, должны особенно ценить поистине вселенскую значимость «Бхагавад-гиты».

Хотя за советами Абхая всегда стояли конкретные планы, в первую очередь он хотел привлечь внимание собеседника. Большого интереса его предложения не встречали, и чаще всего ему отвечали отказом, но это никогда не выбивало его из колеи, и он не бросал попыток найти сторонников. Он хранил копии всех своих писем и ответы на них, и одного слова признательности или проявления хотя бы слабого интереса со стороны собеседника было достаточно, чтобы Абхай продолжал серьезную переписку.

Не ожидая указаний со стороны Гаудия-Матха, Абхай развил в себе сильнейшее чувство преданности миссии Господа Чайтаньи. Он все еще лелеял надежду, что духовные братья когда-нибудь вновь соберутся вместе, чтобы начать проповедовать, но не отдавал свои предпочтения ни одному из матхов, ибо это неизбежно означало бы, что придется примкнуть к одной из враждующих фракций. Оставаясь в стороне от внутренних раздоров Гаудия-Матха, Абхай в одиночку продолжал писать письма, представляясь проповедником «Бхагавад-гиты» и редактором журнала «Назад к Богу».

****

В 1948 году Абхай закрыл фабрику в Лакнау. Он задолжал рабочим, и с 1946 года выплачивал аренду по частям. Но когда уровень продаж упал, продолжать производство стало невозможно. Он потерял все.

Шрила Прабхупада: Я открыл большую фабрику в Лакнау. Это были золотые дни! Мой бизнес процветал, как никогда. В химической промышленности меня знали все. Но потом постепенно все пришло в упадок.

Несколько знакомых помогли ему открыть небольшую фабрику в Аллахабаде — в том самом Аллахабаде, где пятнадцать лет назад прекратила существование его «Праяг Фармаси». Он переехал туда со своим сыном Бриндабаном и снова наладил выпуск лекарств. Вся его семья осталась на Баннерджи-Лейн, в Калькутте, а Абхай продолжал путешествовать. Но теперь он не показывался дома месяцами...

Ему снова снился тот же сон. Ему явился Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. И вновь он подал Абхаю знак, что настало время принять санньясу. Но Абхай по-прежнему не мог это исполнить. Он был домохозяином, и на нем лежала огромная ответственность. Принять санньясу означало оставить все. А ему приходилось зарабатывать деньги - ведь теперь у него было пятеро детей. «Почему Гуру Махарадж просит меня принять санньясу?» — думал он. Пока это было невозможно.

Дела в Аллахабаде шли плохо. «В настоящее время дела на нашем предприятии идут не слишком хорошо, — писал он своему слуге Гауранге, который хотел к нему приехать. — Когда все поправится, я тебя вызову, если в это время не ты будешь занят». Он усердно трудился, но результаты были ничтожны.

Но как и на все остальное, на эту ситуацию Абхай смотрел глазами Писаний. Он не мог не размышлять над стихом из Шримад-Бхагаватам:

йасйахам анугрихнами

харишйе тад-дханам шанайх

тато дханам тйаджантй асйа

сва-джана духкха-духкхитам

«Если Я питаю к кому-то особую благосклонность, Я постепенно лишаю его богатства. Тогда родственники и друзья отворачиваются от него, сраженного нищетой, и беды, одна за другой, сыплются на него со всех сторон». (ШБ 10.88.8)

Этот стих он когда-то слышал из уст Шрилы Бхактисиддханты, а теперь часто над ним размышлял. Он понимал, что полностью находится во власти Кришны, Который специально ставит его в такое положение, чтобы освободить для проповеди.

Шрила Прабхупада: Как бы то ни было, мое желание проповедовать послание Господа Чаитаньи Махапрабху усиливалось, тогда как все другие желания уменьшались. Я не очень-то хотел, но Кришна меня подталкивал: «Ты должен бросить все это». История известная — дела шли все хуже, и хуже, и хуже…

В «Шримад-Бхагаватам» царица Кунти молится: «О мой Господь, достичь Тебя легко лишь тому, у кого нет ничего материального. Тот же, кто стоит на пути [материального] прогресса, пытаясь при помощи знатного происхождения, огромных богатств, хорошего образования и телесной красоты улучшить условия своей жизни, не может искренне обратиться к Тебе».

Шрила Прабхупада: В 1950 году я практически отошел от дел. Не окончательно — еще немного соприкасался с бизнесом, с тем, что еще оставалось. Затем почти все закончилось. Что осталось, то и хорошо. Делай что хочешь.

Жена Абхая переехала обратно в дом отца на Махатма Ганди Роуд, 72, обосновав это тем, что у нее нет уверенности в надежности своего финансового положения.

Большую часть времени Абхай проводил вдали от дома. Постепенно он отдалялся от семьи, и когда, раз в несколько месяцев встречался с женой и детьми, тесть упрекал его: «Ты всегда где-то далеко. Ты только Богу поклоняешься, а о моей семье совсем не заботишься». Абхай, по возможности, посылал семье какие-то небольшие суммы.

Г-н Судхир Кумар Датта (племянник Абхая): Иногда я замечал, что он думает об очень многом — и о семье, и о своих трудах, и о том, как расширить дело. «Что делать, что делать?» Он серьезно обдумывал возможность зарабатывать на своем бизнесе больше. Но для этого пришлось бы уделять делу больше времени. А литературную работу он никогда бы не бросил. Он писал все больше и больше, и иногда люди упрекали его: «Эй, ты пишешь религиозные книги и думаешь только о Боге! А семью кто будет кормить? Что ты для семьи сделал?»

Иногда он возражал:

— А что дала мне семья? Почему я должен забыть о Боге? Я поступаю правильно, но вам этого не понять.

Останавливаясь в Калькутте, Абхай жил в доме тестя - там у него была отдельная комната. Когда однажды жена подала ему обед, он заметил, что вся пища покупная.

— Почему? — спросил он.

— Повар заболел, — ответила Радхарани.

Абхай подумал: «Лучше переехать из дома ее отца - здесь она испортится еще больше». Поэтому вскоре они переехали на новое место — на улицу Четла. Иногда он жил здесь с семьей по нескольку месяцев, сочиняя статьи и понемногу занимаясь делами, но большую часть времени все-таки проводил в Аллахабаде.

В Аллахабаде пятидесятичетырехлетний Абхай жил как ванапрастха*, удалившийся от семейной жизни. Он был равнодушен и к семье, и к бизнесу — к тем вещам, которые обычный семьянин считает своей высшей ценностью и главным источником счастья.

В своих статьях Абхай не раз обращался к теме четырех ашрамов, духовных уровней Ведического общества: брахмачарья, грихастха, ванапрастха и санньяса. На первой ступени (в ашраме брахмачари) родители посылают маленького мальчика в дом гуру, в гурукулу*, где он ведет строгую и простую жизнь, под руководством учителя изучая Веды. Так, в детстве и в юности в его характер закладываются принципы аскетизма и духовного знания, которое ложится в основу всей его будущей жизни.

В возрасте двадцати одного года брахмачари может жениться, перейдя на следующий этап — грихастха-ашрам. Или же, подобно Бхактисиддханте Сарасвати, может принять решение на всю жизнь остаться брахмачари. В юности Абхай соблюдал обет целомудрия, а от отца и матери воспринял основы преданности Кришне. Хотя он и жил дома, воспитывался он как брахмачари.

Обзаведясь семьей в возрасте двадцати одного года, в грихастха-ашрам он вступил как раз в самое подходящее время. Пример Гоур-Мохана демонстрировал, что можно оставаться преданным Кришны, даже ведя семейную жизнь. Будучи вайшнавами, Абхай и его жена благополучно избегали всех неприятностей семейной жизни материалистов.

В пятьдесят лет человеку предписывается отойти от семейных дел — этот период именуется ванапрастха. В ашраме ванапрастхи муж и жена прекращают половые отношения; они продолжают жить вместе, но только ради духовной взаимопомощи. Супруги-ванапрастхи могут уйти в паломничество по святым местам Индии, готовясь к неизбежному уходу из материального мира.

Таким образом, система ведических ашрамов позволяет человеку исполнить все его материальные желания, а затем разорвать круг повторяющихся рождений и смертей и вернуться в вечный духовный мир. В возрасте пятидесяти лет стареющее тело должно напомнить человеку о приближении неотвратимой смерти, и у него должно хватить здравого смысла к ней подготовиться.

На последней стадии, в санньяса-ашраме, мужчина оставляет свою жену на попечение взрослого сына и полностью посвящает себя служению Верховному Господу. В прошлом санньяса-ашрам означал уединенную, посвященную покаянию жизнь в Гималаях. Но в традиции Гаудия-вайшнавов Шрила Бхактисиддханта Сарасвати особое значение придавал проповеди.

Хотя Абхай официально не принадлежал ни к одному из четырех ашрамов, его образ жизни более походил на жизнь ванапрастхи, нежели грихастхи. В провале своего бизнеса и той напряженной атмосфере, что сложилась в семье, он видел благословения Кришны, который хочет освободить его от семейных обязанностей и побудить всем сердцем принять приказ Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати — проповедовать.