Я не сознавал, что Прабхупада доживает последние дни. Я все еще думал, что он удивит нас, неожиданно сказав: «О'кей, хватит. Я возвращаюсь».

Накануне своего ухода он попросил меня не играть на фисгармонии. Я не знал, стоит ли мне играть снова, потому что мне было непонятно, почему он меня остановил. Возможно, звучание инструмента раздра-жало его. Я пел без инструмента.

Но однажды утром я отважился снова поиграть. На это раз я играл мелодию, которую уже не играл давно. Эта мелодия была особой для меня. Это была одна из первых необычных мелодий, которую Прабхупада записал давным-давно в Бостоне или Нью-Йорке. Это был спонтанный, необычный голос, исходящий прямо из сердца Прабхупады.

Было раннее утро, и я начал играть эту мелодию. Я не помню, двигался ли Прабхупада вообще. Были дни, когда он лежал совершенно без движения. Мы не знали, бодрствовал ли он или спал. Он постился несколько месяцев, пил только немного воды и гранатового сока. Каждый день он находил время, чтобы говорить в диктофон, несмотря на то, что он не мог сидеть. Преданные держали микрофон перед его ртом, и он продолжал диктовать переводы и комментарии к «Шримад-Бхагаватам». Он продолжал делать свое дело.

Тем утром он лежал неподвижно. Но когда я поднял голову, я заметил, что он пошевелился в сторону Нанды Кумара, одного из своих слуг.

Он захотел сесть. И он сел. Он начал хлопать в ладоши в такт моему пению. Он делал это медленно, но это было ярко. Он кивал головой в знак одобрения. Это была такая награда, такое чудо! Это была лучшая награда, какую я мог бы попросить.

Воспоминания Барадраджа прабху
Вриндаван | Индия | Ноябрь 1977
Сиддханта прабху | «Śrīla Prabhupāda - Remembrances. Anecdotes of a Modern-Day Saint» | Том 1