Харе Кришна. Начинаем публиковать на нашем сайте долгожданные воспоминания Мукунды Госвами о первых днях движения Харе Кришна в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лондоне под названием «Чудо на Второй авеню».
Мемуары Мукунды Госвами всегда ожидали, так как он был в самой первой группе преданных, посвященных Шрилой Прабхупадой в 1966 году, и с тех пор верно служил движению Прабхупады. «Чудо на Второй авеню - лучшее описание тех прекрасных дней бесконечных горизонтов, когда все было возможно», - пишет Шьямасундар Дас Адхикари - близкий спутник Мукунды Госвами в эти первые дни - в своем вступлении к книге.
В 1965 году Шрила Прабхупада в возрасте семидесяти лет прибыл в Нью-Йорк, решив начать всемирное духовное движение. После мучительного морского путешествия на грузовом корабле Джаладута, где он перенес два сердечных приступа, он ступил на американскую землю только с несколькими коробками с книгами и восемью долларами. Но были люди, которые хотели помочь. Именно здесь начинается яркий личный и подробный рассказ Мукунды Госвами, в котором подробно описываются годы с 1966 по 1969 год и описывается оптимизм и энергия первых последователей Шрилы Прабхупады.
Мукунда Госвами отправляет нас в Бауэри, где, как Майкл Грант, он сначала помог Свамиджи переместиться из грязного арендованного чердака в небольшой магазин в Нижнем Ист-Сайде в Манхэттене, основав таким образом первый храм Кришны на Западе.
«Шрила Прабхупада жил на чердаке, где его приютил один парень - рассказывает Мукунда Госвами. «Он жил как садху, скромно и в крайней нищете. Я присоединился, потому что хотел помочь ему. Вскоре после этого, 8 сентября 1966 года, Майкл и десять других новичков были инициированы как Мукунда, Джанаки, Хаягрива, Умапати, Равиндра Сварупа, Рая-Рама, Карлапати, Джаганнатха, Стриядхиша, Сатьяврата и Джанардана. «Я помню, что Шрила Прабхупада провел огненную ягью», - говорит Мукунда Госвами. «У всех нас были бусы, которыми он попросил нас прикоснуться к ногам Господа Чайтаньи, чья картина была в импровизированном алтаре в комнате».
Постепенно число последователей Прабхупады увеличивалось, привлекая внимание многих знаменитостей шестидесятых, таких как поэт Аллен Гинзберг. В течение «Лета любви» 1967 года Мукунда и его тогдашняя жена Джанаки вместе с двумя другими парами - Шьямасундарой и Малати, а также Гурудасой и Ямуной - открыли храм в районе Хейт-Эшбери в Сан-Франциско, центре движения хиппи, и пригласил Прабхупаду из Нью-Йорка.
Там они провели концерт Mantra Rock Dance, где Прабхупада появился рядом с некоторыми из самых громких имен в рок-музыке, такими как Дженис Джоплин и Grateful Dead. Тысячи людей повторяли Харе Кришна вместе со Шрилой Прабхупадой и подтвердили важность его небольшого движения для американской контркультуры.
В 1967 году та же небольшая новаторская группа Мукунды и его друзей направилась в Лондон. Там они подружились с Джорджем Харрисоном и Джоном Ленноном из The Beatles. Джордж помог им открыть центр и выпустил альбом «Храм Радхи Кришны» на Apple Records «Битлз». Два сингла из альбома, Говинда и Харе Кришна Мантра, быстро поднялись на вершину британских чартов, что привело к появлению преданных в Top of the Pops.
Именно такие успехи в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Лондоне привели ИСККОН к мировому явлению. В «Чуде на Второй авеню» Мукунда Госвами проводит читателя вместе с ним в те магические времена - и мы чувствуем близость, которую первые последователи имели со Шрилой Прабхупадой, и переживаем годы становления движения.
Мукунда Госвами говорит, что 452-страничная книга, которую он начал писать в 1996 году из-за широкого спроса, заняла у него восемь лет.
🔆🔆🔆🔆🔆
Зазвонил телефон. В последние пару дней он телефон устрашающе молчал.
Я сказал: «Алло?».
«Мистер Майкл, были ли какие-нибудь проблемы?» - это был голос Свами – хриплый, но обеспокоенный, теплый и родительский.
Я встретил Свами лишь несколько месяцев назад. Проблемы действительно были.
Он сказал: «Я прочел статью в New York Times».
Я съежился от мысли, что Свами читает следующее: «Майкл Грант, 24 года, был обвинен в предложении наркотиков несовершеннолетним, растлении, хранении наркотиков с целью продажи и содействие малолетней преступности.»
Я выпалил в телефон: «нет, я думаю теперь все под контролем. Несколько адвокаты работают над делом, и они сказали мне, что все будет закончено в течении нескольких недель. Беспокоиться не о чем.» Я пытался звучать оптимистично, хотя мой кошмар был еще далек от завершения.
“Не мог бы ты прийти на обед?»
«Я… Я думаю, да. Когда?»
«У нас обед каждый день в час. Сможешь прийти сегодня?»
«Я думаю, да. Да, я приду. Тогда и увидимся, до свидания.»
За неделю до звонка Свами меня арестовали в Харливилле, в Нью Йорке, и держали за решеткой в течении пяти дней. После появления статьи в New York Times, мой настройщик пианино перестал отвечать на звонки, как и все коллеги и друзья. Мой круг общения развалился за одну ночь. Все меня ненавидели, или так мне казалось – ФБР, полиция Харливилля, армия штата Нью Йорк, редакция New York Times, союз музыкантов, и, по всей видимости, даже моя маленькая группа друзей. Где они были? Почему их это не волновало? Они могли бы хотя бы позвонить. Я мог бы объяснить, что обвинения ложны, и что я не делал ничего плохого. Я не был пойман в постели с пятнадцатилетней дочерью Генри, как полицейский сказал своим приятелям. И она не была моей спутницей, как это было по словам New York Times. Хоть я и не был святым в 24 года, все было не настолько плохо.
Когда меня арестовали, я подумал, что это событие может положить конец моей музыкальной карьере. Подобная огласка пугала людей. Хотя несколько людей из мира джаза хорошо знали и слегка боготворили меня, и, хотя у меня уже была некоторая репутация в этом мире, мой пузырь лопнул. Я чувствовал себя так, словно весь мир был против меня и моего партнера Джейн.
«Кто это был?» - спросила Джейн, когда я повесил трубку.
«Это был Свами. Боже, я и не думал, что он позвонит. Ты знаешь, возможно вся эта история с арестом – это знак. Может, нам лучше просто порвать со всем этим и жить проще, ну знаешь, уехать из страны или еще в куда-нибудь, например, в Индию? Как ты думаешь? Я не хочу торчать в суде.
Она вздохнула: «О, я не знаю. Если ты не появишься на слушании, и они тебя поймают, то у тебя будут действительно серьезные проблемы.»
Моя жизнь быстро менялась. За последние два года оба моих родителя умерли, оставив скромное наследство, и я был готов покинуть Нью Йорк навсегда, вместе со своим услужливым и веселым партнером. Возможно, направившись в каком-нибудь экзотическом направлении. У меня было чувство, что я должен был уже давно покинуть город.
Несколькими часами позже, я направился новое место пребывания Свами, на Второй Авеню, примерно в получасе ходьбы от моего дома на Бауэри. Было жарко и душно. Мусорные баки были переполнены. Как обычно, запах на Бауэри представлял собой смесь мочи и пива, характерный запах, который всегда витал в летнем воздухе этой части Манхеттена. Я привык к постоянному грохоту машин и грузовиков вдоль Бауэри. Большинство людей на широком тротуаре были пьяницы, однако там также было несколько курьеров и китайцев, идущих в Чайнатаун или из него на Канал-Стрит.
The New York Times от 9 августа 1966 года в шестом параграфе неверно сообщила, что я был «компаньоном» 15-летней девочки. В то время мне было 24 года.
На переднем окне маленькой витрины была установлена большая доска для объявлений из черного войлока. Шесть недель назад я помог Свами ее установить. В бороздки доски были вставлены белые буквы высотой в дюйм:
Лекции по Бхагавад-Гите
Понедельник, среда и пятница, 7 часов вечера.
Пойте Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе
Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе
… и ваша жизнь будет возвышенной!
Объявление за витриной на Второй Авеню, 26
Проходя мимо, я заглянул в магазин, и увидел, что почти пустое здание превратилось в маленький индийский храм. Дорогой на вид коврик тянулся от передней части комнаты до самых дальних окон, которые выходили во двор и были покрыты тяжелыми шторами. С потолка свисали украшения, в том числе большая тарелка, которую я однажды уже видел, когда на ней играл парень по имени Говард. Также там была низкая платформа, с которой Свами давал лекцию, покрытая бордовым бархатом и увешанная кисточками. За ней была огромная круглая картина с изображением Господа Кришны и его супруги Радхи. Из комнаты доносился запах благовоний и перемолотых лепестков роз. В одном из углов стояла тамбура, которую я принес для Свами несколько месяцев назад.
Я прошел через тусклый коридор в маленький покрытый листвой внутренний двор, а затем поднялся по двенадцати ступенькам в его квартиру на втором этаже. Из-за подъема мое сердце сильно билось. Дверь была слегка приоткрыта, и сквозь нее доносился свежий и манящий аромат сандалового дерева и жасмина, смешанный с богатым запахом индийских кулинарных специй. Я толкнул дверь. В маленькой гостиной без мебели и ковров, прислонившись спинами к стене, сидели семеро мужчин. Они ели из вощеной бумаги, пластиковых и стеклянных мисок и необычного разнообразия стаканов. Свет солнца проникал через окна без занавесок и распространялся по чистому деревянному настилу пола.
Свами улыбнулся мне с подушки, на которой он сидел на полу.
«Мистер Майкл, давайте, давайте. Садитесь, ешьте. У вас все в порядке?» Его гостеприимство вдохновило меня. Я почувствовал себя особым званным гостем.
Свами смотрел, как посетители едят приготовленный им обед, наблюдая за их продвижением по количеству оставшейся у них еды, и восполнял приготовленное, когда тарелки становились пусты. Я занял место рядом с одним из других гостей на полу, и Джейнис, парень, помогающий Свами подать еду, дал мне тарелку, полностью заполненную едой. Я уже несколько лет как перешел на вегетарианство, однако эта еда выглядела намного лучше, чем то, что я обычно ем. Я экспериментировал с макробиотической едой и часто ел в ресторане под названием Paradox на Нижнем Ист-Сайде. Несколько лет спустя это место часто посещала Йоко Оно. Макробиотическая еда меня не особо вдохновляла, а вегетарианская пища Свами выглядела аппетитно и экзотично: вместо мягкого коричневого риса и цуккини, кунжутных семян и бобов, многообразие передо мной состояло из горячего дала, приготовленного из чечевицы и овощей и свежих трав, приготовленного на пару пушистого риса, теплых чапати с небольшим количеством масла, слегка приправленный картофель и теплое молоко с бананами. Внезапно я стал очень голодным.
Я сказал: «Да, я в порядке, Свами. Как вам на новом месте?». Это был первый раз, когда я сидел с ним и говорил какое-то время.
«Очень хорошо, очень хорошо. И храм тоже хороший.»
Он переключил свое внимание на человека, сидящего слева от него: «Стенли. Стенли. Возьми. Возьми». Он продолжал давать Стенли горячие чапати. Стенли был почти шести футов ростом, тощий, с короткими черными волосами, щетиной и острыми, угловатыми чертами. После одиннадцати чапати, Свами сердечно рассмеялся и сказал: «моему духовному учителю не нравились толстые ученики». Стенли просто отмахнулся от комментария Свами и продолжал есть, но мне показалось, что я увидел легкую улыбку на его лице и почувствовал, что внутри себя он смеется вместе со Свами.
