Шрила Прабхупада: Я сидел один во Вриндаване и писал. Мой духовный брат настойчиво убеждал меня: «Бхактиведанта Прабху, ты должен это сделать. Не приняв отречения, невозможно стать проповедником». Он на этом настаивал. По сути, настаивал не он — настаивал мой духовный учитель. Он хотел, чтобы я стал проповедником, поэтому подталкивал меня к этому через моего духовного брата: «Соглашайся». Я нехотя согласился .

Пассажирские вагоны почти неслышно покатились за локомотивом. Отбивая на рельсах медленный ритм, поезд отошел от станции, оставляя позади погрузочные площадки, ветхие дома, старый делийский форт, мусорную кучу в Низамуддине, над которой летали сотни ворон и стервятников, и мечеть из красного песчаника с мраморным куполом. Расположившись в купе третьего класса и разместив багаж под сиденьем, Абхай наблюдал из окна, как вдоль полотна идут заводские рабочие, неся в металических тиффинах свой обед; он видел заводы, окруженные глинобитными хижинами, тростниковые крыши, крытые соломой, брезентовые палатки, костры из сухого навоза, наполнявшие дымом утренний воздух. Длинные трубы электростанции Индрапрастхи тоже извергали клубы дыма, но уже другого, разноцветного, а за локомотивом летел шлейф черной копоти. Абхай смотрел на красные и фиолетовые цветы дикой ежевики, что росла вдоль насыпи, и на обсаженную бесплодными деревьями кикар дорогу, ведущую в Матхуру.

Это был ранний утренний поезд до Агры, поэтому пассажиров было немного. Абхай собирался выйти в Матхуре и на танге доехать до Вриндавана. Он исколесил все индийские железные дороги, особенно в двадцатых, тридцатых и сороковых годах, когда ездил по долгу службы в Бенгалию, Пенджаб, Уттар Прадеш, Махараштру и Андхра Прадеш.

Во Вриндаване он был несколько раз. В детстве, изучая расписание поездов, он первым делом мечтал поехать во Вриндаван. Свое первое короткое паломничество туда он совершил в 1925 году, когда был по делам в Агре. Потом - в 1932, когда Шрила Бхактисиддханта Сарасвати отправился в свою парикраму по Вриндавану. Этот визит ему запомнился - тогда Абхай слушал духовного учителя в Коши, и Шрила Бхактисиддханта заметил Абхая — «Ему нравится слушать». Три года спустя, на Радха-кунде, Абхай вновь встретился с духовным учителем.

Но никогда не приезжал он во Вриндаван как сейчас - чтобы остаться там насовсем. В простом белом дхоти, перебирая четки в мешочке, он смотрел в окно и тихо повторял Святое Имя.

Поезд пробрался сквозь густые заросли Фаридабада и выехал в поля. Лоскутное одеяло из разноцветных участков дала, пшеницы и сахарного тростника тянулось на километры от железной дороги заканчиваясь сухой, необработанной землей, простиравшейся до самого горизонта. Поезд набирал скорость. За окном проплывали небольшие селения. В часе езды от Дели начиналась равнина, с разбросанными там и сям деревушками. Временами взгляд цеплялся за какой-нибудь необыкновенно древний храм, но в основном глазам представала одна лишь земля, лежащая под небом и палимая солнцем — то заброшенная и бесплодная, с редкими пальмовыми деревьями, то возделанная и орошенная.

Абхай давно хотел найти приют во Вриндаване, и сейчас этому ничто не могло помешать. Его цель оставалась прежней: он собирался работать над журналом «Назад к Богу» и каждые две недели отвозить его в типографию в Дели. А потом, покуда позволяют средства, возвращаться туда, чтобы распространять журнал.

Но жить он будет под сенью Вриндавана. Он хотел снять комнату на крыше храма Вамши-гопаладжи, что рядом с Кеши-гхатом, с которой открывался вид почти на весь Вриндаван. Абхай с 1953 года (тогда он приезжал сюда из Джханси) поддерживал связь с управляющим этого храма.

Переселяясь во Вриндаван, Абхай следовал по стопам духовных учителей прошлого. Дом на Радха-кунде был и у Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, и у Бхактивиноды Тхакура… Во Вриндаване они проповедовали.

Гауракишора даса Бабаджи, Джаганнатха даса Бабаджи, Вишванатха Чакраварти и Нароттама даса Тхакура временами жили то во Вриндаване, то в Навадвипе, рядом с местом рождения Господа Чайтаньи. Вриндаван был очень дорог Махапрабху и Его ближайшим последователям. Шри Чайтанья послал сюда Рупу и Санатану Госвами, чтобы они отыскали места игр Кришны, забытые со временем. Рупа и Санатана оставили свои высокие правительственные посты и переселились во Вриндаван. Они носили простые набедренные повязки и, не имея постоянного жилища, ночевали каждый день под новым деревом. Рупа и Санатана, а также Джива Госвами, Рагхунатха даса Госвами, Рагхунатха Бхатта Госвами и Гопала Бхатта Госвами, известные как шесть Госвами Вриндавана, оставили после себя обширную литературу о кришна-бхакти. Они вдохновляли состоятельных вайшнавов возводить во Вриндаване величественные храмы: храм Говиндаджи, Мадана-мохана, Радха-Дамодара, Радха-Рамана. А вскоре после ухода Господа Чайтаньи из этого мира, Рагхунатха даса Госвами поселился на Радха-кунде, где ежедневно повторял по сто тысяч имен Кришны и по нескольку часов в день рассказывал об играх Шри Чайтаньи. Здесь же написал «Чайтанья-чаритамриту» Кришнадас Кавираджа, поведав о жизни и учении Махапрабху.

Даже гаудия-ваишнавы, которые никогда не жили во Вриндаване, всегда хранили его в своих сердцах и воспевали его славу. «Чайтанья-чаритамрита» описывает тот непередаваемый экстаз, который испытывал Господь Чайтанья во время Своего путешествия из Пури во Вриндаван: «В Джаганнатха Пури Шри Чайтанья Махапрабху был погружен в экстатическую любовь, но сейчас, когда Он пошел по дороге, ведущей во Вриндаван, эта любовь увеличилась в сотню раз. Когда Господь посетил Матхуру, Его любовь усилилась в тысячу раз, но еще в сто тысяч раз она возросла, когда Он бродил по лесам Вриндавана. Где бы ни находился Шри Чайтанья Махапрабху, одного только упоминания Вриндавана было достаточно, чтобы усилить его восторженную любовь. Теперь, когда Господь наяву шел по вриндаванскому лесу, Его ум день и ночь был захвачен огромной любовью. Он мылся и ел просто в силу привычки».

Вриндаван — это земное проявление вечной духовной обители Господа Кришны, которую Сам Господь описывает в «Бхагавад-гите»: «Есть иная природа, вечная и трансцендентная к проявленной и непроявленной материи. Она неуничтожима. Она — высшая цель. Достигнув ее, никто не возвращается обратно. Это — моя высшая обитель».

Вечные деяния Кришны и Его обитель, где царит знание и блаженство, описываются в многочисленных ведических текстах: «Я поклоняюсь Говинде, предвечному Господу, изначальному прародителю, который пасет коров, исполняющих все желания, в обителях, сотворенных из «философского камня», где повсюду растут деревья желаний и где Ему с величайшим почтением и любовью вечно служат сотни и тысячи Лакшми, или гопи».

Обитель Господа Кришны, Голока Вриндавана, находится далеко за пределами материального мира, однако, когда Кришна приходит на землю, Он проявляет Свою вечную обитель во Вриндаване, в Индии. Это место на севере страны, площадью двести семнадцать квадратных километров, неотлично от вечного духовного мира.

Если преданный живет и умирает во Вриндаване, он обязательно попадет в вечный духовный мир. Все обитатели Вриндавана, даже животные — возвышенные души, и после смерти они переносятся на Голоку Вриндавану. Поэтому Господь Брахма молился, чтобы родиться пучком травы на окраине Вриндавана, чтобы эти чистые преданные очистили его пылью своих стоп. Писания вайшнавов утверждают, что человек, хоть раз посетивший Вриндаван, пусть даже ненадолго, может в осознать своем сердце Верховного Господа.

В «Чайтанья-чаритамрите» говорится: «Гокула, как и духовное тело Господа Кришны, вездесуща, безгранична и превосходит все. Она простирается беспредельно, и вверх, и вниз. Эта обитель, по воле Господа Кришны, проявлена в материальном мире. Она тождественна изначальной Гокуле; это одно и то же место. Хотя материальному взору оно кажется обычным, земля здесь - философский камень чинтамани, а в лесах растут деревья желаний. Враджабхуми или Вриндаван — идеальное место для развития сознания Кришны. Местные жители по своей природе любят Кришну, а Кришна любит их».

Поезд прибыл в Матхуру. Абхай взял багаж, сошел на перрон и, осмотревшись, заметил недавно построенное задание вокзала. Пройдя через него, он нашел свободную тангу, договорился с извозчиком об оплате и отправился на Кеши-гхат. Запряженная лошадью повозка, слегка покачиваясь, проехала по дороге между железнодорожным полотном и депо. Выехав на главную дорогу, она повернула налево, прошла под железнодорожным мостом и въехала на открытую базарную площадь. Горы фруктов, овощей и злаков были разложены прямо на земле. Рядом, в толпе, среди покупателей, сидели торговцы, которые обменивали и взвешивали товар. По рынку деловито сновали женщины Матхуры в ярких сари — желтых, зеленых, розовых и фиолетовых. Транспорт состоял в основном из повозок, запряженных волами, причем зачастую погонщики сидели прямо на деревянном ярме между плечами животных, на корточках, попеременно подстегивая то одного, то другого вола кнутом, сделанным из длинной веревки. Хотя на всем пути во Вриндаван это место было самым оживленным, по сравнению с Дели оно оставляло впечатление деревенской простоты.

Солнце стояло уже высоко, но навес экипажа давал небольшую тень, да и летняя жара уже прошла. За базаром дорога повернула направо, и Абхай увидел белые купола массивной мечети из песчаника, стоявшей прямо на Кришна-джанма-стхане, месте рождения Господа Кришны. Несколько столетий назад мусульмане разрушили здесь огромный храм Кришны и возвели на его месте мечеть. Но сейчас прямо перед мечетью стоял новый храм Кришны, хотя и не такой большой.

Абхай подъехал к перекрестку трех дорог: на Нью-Дели, в центр Матхуры и на Вриндаван. Возчик стегнул лошадь кнутом, и танга покатилась в сторону Вриндавана, пробираясь через стадо белых коров, которых погонял палкой пастух. Дорога была запружена множеством танг и медленных, скрипучих воловьих упряжек, нагруженных товарами и запряженных тучными, черными буйволами. Караван маленьких, тонконогих осликов, навьюченных непомерно огромными вязанками дров и мешками с песком, степенно двигался вдоль дороги.

С тех пор, как Абхай был здесь несколько лет назад, во время парикрамы, в его жизни очень многое изменилось. Но Вриндаван оставался тем же. Абхай подумал, что, приехав сюда и оставив позади жаркий Дели, переполненный машинами, выхлопными газами и человеческими страстями, поступил как нельзя лучше. Для него это было облегчением. Но даже переживая трансцендентные чувства к Вриндавану, он не мог забыть впечатления от многомесячной проповеди в Дели. Он вспоминал, как ходил со своим журналом по городским улицам, от дома к дому. Жизнь в Дели была наполнена постоянной, энергичной проповедью. Ему было уже за шестьдесят, но он приехал во Вриндаван отнюдь не отдыхать. Он отошел от домашних обязанностей, но не собирался бросать издание «Назад, к Богу», мечтая сделать его таким же популярным, как «Иллюстрэйтед Уикли». Он будет жить во Вриндаване и выезжать в Дели, но никогда не прекратит проповедь.

Тощая лошадь трусила мимо полицейского участка, мимо поилки для скота, а деревья становились все выше, указывая, что Вриндаван уже близко. По обе стороны появились сады частных имений и ашрамов. Яркий солнечный свет лился на нежные белые цветы малати, золотистые бархатцы, кусты красного жасмина, гибискусы, «деревья печали» и другие цветы и деревья, многие из которых растут только во Вриндаване. Слева вырисовывались неясные очертания похожего на крепость храма Радхи-Говинды, а напротив, в некотором отдалении, возвышалась башня храма Ранганатхи. Повозка проехала по узким улицам, где среди рынков и городских строений кипела жизнь, и снова стало безлюдно и тихо. В конце узкой улочки, у реки Ямуны, рядом с Кеши-гхатом, находился маленький, изящно украшенный парадный вход в храм Вамши-гопаладжи, — узкое трехэтажное здание с тремя куполами и множеством декоративных арок.

Перешагнув через бордюр водостока и поднявшись по трем мраморным ступеням, Абхай, в сопровождении возчика, несущего багаж, вошел в переднюю дверь. Оказавшись внутри, Абхай снял обувь и вступил на открытый двор. На высоте второго этажа над двором была натянута металлическая сетка, на которой сидело несколько птиц. Та сторона двора, где на невысокой колонне в горшке стояла туласи, была залита солнечным светом. В храме было прохладно и спокойно. Комната Божеств, двери которой были заперты, смотрела во двор. Наверху виднелись двери комнат мезонина; на импровизированных бельевых веревках сушились несколько сари и кусков ткани.

Махант Гопал, пуджари храма, с которым Абхай был знаком с 1954 года, встретил его приветливо. Он был почти его ровесником, с длинными седыми волосами и жесткой бородой. Рядом с Гопалом, на котором было лишь грубое дхоти, скромно одетый Абхай выглядел почти щеголем.

Выйдя на крышу, Абхай улыбнулся, увидев прекрасный вид, открывавшийся оттуда. Примерно в ста метрах от храма текла Ямуна, и с высоты взору открывалась широкая излучина, блестевшая под полуденным солнцем. До самого горизонта простирались плоские травянистые берега и окруженные лесами равнины со стадами пасущихся коров и буйволов. Повернувшись в другую сторону, можно было увидеть сам город, с десятками храмовых шпилей и куполов.

В маленькую комнату Абхая, с зарешеченными окнами, единственную на крыше, вела узкая двухстворчатая дверь. На крыше, безмятежно поглядывая по сторонам, сидели обезьяны со своими детенышами. Полуметровая цементная пирамида прямо перед дверью указывала на то, что прямо под этим местом находятся храмовые Божества.

Абхай вошел в комнату. Через решетчатые окна открывался вид на дворец на Кеши-гхате и величественную башню храма Гопинатхи, а дальше — лишь гладь реки, зеленые берега и небо.

Ознакомив Абхая с особенностями проживания в комнате, а именно, показав ему маленькую керосиновую горелку и ведро на веревке, в котором можно было поднимать на крышу воду из колодца, Гопал педантично составил договор аренды, с гербовой печатью. Абхай написал короткую заметку, в которой представлялся учеником покойного Шри Шримад Бхактисиддханты Сарасвати Прабхупады и подтверждал, что арендует комнату за пять рупий в месяц. Обе стороны поставили под договором свои подписи.

После омовения Абхай принял прасадам и прилег отдохнуть. Услышав звон колоколов в храме, он спустился, чтобы увидеть Божества. Гопал, много лет служивший в храме в качестве пуджари и бывший свидетелем его реконструкции в 1923 году, рассказал Абхаю, что Божество храма, Вамши-гопаладжи, было установлено триста пятьдесят лет назад Махантом Прахладой дасом из вайшнавской сампрадайи Нимбарки. А Божество Радхарани установил сам Гопал. Черный мраморный Вамши-гопаладжи, метровой высоты, изящно изогнувшийся в трех местах, и держащий флейту, был очень красив. Радхарани, ростом немного ниже его, была из латуни. На Них были простые одежды из белого хлопка, а освещал алтарь слабый свет керосиновой лампы. Абхай заметил, что о Божествах заботятся, но поскольку храм беден, у Них нет дорогих одежд и украшений.

Он вернулся на крышу, когда солнце уже садилось. Абхай был там в полном одиночестве и мог спокойно ходить туда-сюда, повторяя джапу и наслаждаясь прохладным вечерним ветерком с Ямуны. Изредка по тихим водам реки проплывала лодка, а иногда было слышно, как где-то на Кеши-гхате какой-то преданный повторяет вечерние молитвы. Абхай был рад, что оказался здесь, в сердце обители Господа Кришны. Он не чувствовал себя приезжим, попавшим в незнакомый город; все здесь было знакомо и дорого ему. Вриндаван —обитель Кришны, а Абхай — Его слуга, слуга шести Госвами и своего духовного учителя. Он был дома.

Когда день сменился сумерками, по всему городу зазвонили колокола. Абхай перешел на западную часть крыши и окинул взглядом город тысячи храмов. В храме Говиндаджи, в храме Ранганатхи и в многочисленных храмах, что поменьше, шли сандхья-арати и киртан — прославление Господа Кришны.

Абхай реагировал на эти звуки и виды Вриндавана так, как мог реагировать только чистый преданный; его переполняла любовь и признательность: Кришне, Его преданным и Его земле. Конечно же, он снова думал о проповеди и о том, как помочь другим узнать этот сокровенный покой и блаженство Вриндавана. Кришна, Верховная Личность Бога, приглашал все души соединиться с Ним в Его вечной обители; но даже в Индии очень немногие понимали это. А за ее пределами люди и вовсе ничего не знали ни о Вриндаване, ни о Ямуне, ни о том, что значит освободиться от материальных желаний. Почему же все в этом мире должны оставаться в неведении? Вриндаван — это обитель мира, а о ней никто не знает, никто не проявляет к ней интереса. Но ведь это действительно нужно людям!

Абхай подумал о журнале «Назад к Богу» и о том, как по милости Кришны он смог бы расширить масштабы проповеди за пределы Индии, на весь мир. Его духовные братья… Многие из них хотя бы заповеди соблюдают - и слава Богу, хотя, конечно, было бы лучше, если бы все они действовали сообща. Казалось, что их основные занятия - поддержание храма (или ашрама), поклонение Божествам, еда и сон. А для распространения славы Вриндавана нужно было нечто большее. Абхай повторял джапу и думал о Кришне. Постепенно мысли его переключались на октябрьский выпуск «Назад к Богу», который он должен был вскоре отвезти в Дели. Нужно было успеть к сроку.

На следующее утро солнце еще не взошло, а аскетичные обитатели Вриндавана были уже на ногах. Они омывались в Ямуне, проводили пуджу своим Божествам, повторяли мантры. Абхай, однако же, поднялся еще раньше; на крыше, в тишине своей комнаты, при свете керосиновой лампы, он работал. Он прилежно писал статьи на английском языке, где цитаты из Священных писаний вплетались в строгий рисунок убедительных аргументов. Он писал в своей тетради несколько часов, пока, наконец, щебет проснувшихся птиц не подсказал ему, что тихая ночь закончилась - вскоре взойдет солнце.

Следуя обычному распорядку, он отложил работу и приступил к чтению джапы. Он занимался этим прямо в комнате, произнося Харе Кришна мантру мягким, глубоким голосом. Небо было совершенно темным, и Ямуна была еще не видна, а несколько бабаджи, повторяя свои молитвы, уже прошли по улицам, направляясь к реке. В четыре часа утра гонги и храмовые колокола по всему городу возвестили о начале мангала-арати*. Еще час Абхай в одиночестве повторял мантру. Затем он приготовился к омовению, с помощью длинной веревки втащив на крышу ведро воды из колодца.

Когда совсем рассвело, он вышел из дома, с мешочком для четок на шее и с несколькими номерами «Назад к Богу» в руке. Выйдя из ворот храма и повернув направо, он миновал узкий, изогнутый проулок, и пошел по узким дорожкам и закоулкам, сплетающимся в запутанную сеть. Магазинов в округе не было, — лишь тихие дома (многие из которых были построены сотни лет назад). На улице стояла тишина.

За закрытыми ставнями кто-то приглушенным голосом пел Харе Кришна, подыгрывая на деревянной трещотке. На перекрестке, где смуглые женщины наполняли колодезной водой латунные кувшины, Абхай повернул налево - там стояли рядком дома с небольшими открытыми крылечками. По обе стороны Абхай увидел прекрасную храмовую архитектуру: один парадный вход был украшен двумя каменными львами, другой — резным слоном с клыками, как у тигра. Кирпичная, когда-то оштукатуренная стена с годами облупилась.

Вскоре Абхай подошел к храму Радха-раманы, основанному почти пятьсот лет назад Гопала Бхаттой Госвами, одним из главных последователей Господа Чайтаньи. Жители Вриндавана, давшие обет ежедневно посещать разные храмы, входили и выходили, следуя строгому расписанию, не допускающему ни малейшей задержки. Абхай вошел и встал среди верующих, созерцая Божество Кришны, Радха-раманы. Божество — очаровательная черная фигурка Радха-рамана — облаченное в яркие шелка и драгоценные камни и украшенное свежей гирляндой из цветов, выглядело очень роскошно.

Зная, что некоторые из священников храма - уважаемые ученые-санскритологи - которые знают еще и английский, Абхай принес с собой несколько экземпляров «Назад к Богу». Он познакомился с Вишвамбхарой Госвами, молодым, лет тридцати с небольшим, священником, который после смерти отца оставил работу юриста и взял на себя обязанности по управлению храмом. Храм управлялся «кастовыми Госвами», поэтому предки Вишвамбхары вот уже пять столетий передавали своим потомкам ответственность за него. Вишвамбхара встречал множество садху, но благородство и смирение Абхая сразу же его поразили. Он взял журналы «Назад, к Богу» и немного побеседовал с ним.

После этого Абхай продолжил свой путь по запутанным улицам Вриндавана, чтобы посетить другой храм, храм Радха-Дамодары. Он прошел мимо пожилых бабаджи и женщин, несших воду, мимо коммерческого магазина, мимо открытой террасы, на которой поклонялись Шива-линге. Обезьяны, сидевшие на высокой бетонной стене и перебегавшие с крыши на крышу, с карниза на карниз, принялись болтать и жестикулировать, когда Абхай проходил под ними. Постепенно, по мере того, как поднималось солнце, на улицах появлялись босоногие дети, играющие перед открытыми дверями домов.

Абхай шел, повторяя джапу, правой рукой перебирая четки в мешочке и едва заметно шевеля губами. Едва ли кто-нибудь во Вриндаване знал его. Но он, культурный пожилой бенгалец, очень гармонично вписывался в окружающую обстановку; он был религиозным бабу в городе, где все было посвящено религии.